Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]

Ага, доктор Бо владеет именно той информацией, которую я ищу.

— Так вы его знаете.

— И очень хорошо. Его зовут Картер, Брайан Картер, если не ошибаюсь, и он специалист в области палеонтологии.

— Он что, человек? — спросил я.

— Нет, он занимается фальшивыми останками.

Ага, вот как он связан с Цирцеей, по роду деятельности они вращаются в одних и тех же кругах. Должно быть, она связалась с Картером и убедила его помочь ей в воспитании строгой дисциплины среди прогрессистов.

— Отличный парень, — задумчиво добавил Бо.

— Отличный парень, который якшается с прогрессистами, — заметил я. — Вы рассказывали этому Картеру о вашей работе с Рупертом?

Бо слегка отвернулся, избегая моего взгляда.

— Я… возможно, упоминал, что еду в Лос-Анджелес поработать… Может, и имя Руперта назвал, но… Ну, профессиональные разговоры, надо приводить конкретные примеры… ты понимаешь…

Я мог бы рассердиться на старика, высказать ему, что безалаберное отношение к врачебной тайне стоило жизни молодому ти-рексу, но, как говорится, после драки кулаками не машут. Если Сэмюель причастен к смерти Руперта, то он и только он должен за это поплатиться.

— А остальные? — спросил я, пододвигая другие снимки так, чтобы ему было видно.

— Ну, по облику не узнаю, но я бы не удивился, если бы Картер воспользовался товаром, купленным на черном рынке. Этот парень никогда не любил правила.

Значит, Картер и есть ключ ко всей этой темной истории. Именно он рассказывал секте, где находятся заблудшие овечки, именно он придумывал, как убить их, не вызывая подозрений. Но если я найду этого парня в человеческом облике и применю фирменную методику допросов Винсента Рубио (читай: очень больно и никакого сострадания), то я точно сумею выяснить, что именно произошло с Рупертом и другими ребятами, и положу конец коварным замыслам, которые Цирцея и ее приспешники вынашивали долгие годы. Я остановлю прогрессистов, и они предстанут перед важными шишками из Совета Южной Калифорнии. Все будет кончено до конца сегодняшнего дня, а я смогу вернуться домой и целую неделю буду наслаждаться в супермаркете «Ральфе» в отделе свежих фруктов и овощей (и трав).

— Не думаю, что вы знаете, где мне его найти? — уточнил я у Бо. Он и так уже оказал мне всяческую помощь, но я имею дурную привычку выжимать все соки. — Ну, Картера.

Он уже собирался было покачать головой и дать отрицательный ответ, как вдруг я увидел искорку в его глазах.

— На самом деле, — сказал он, приподнявшись на стуле, видно было, что его волнение нарастает вместе с моим, — последнее, что я о нем слышал, — он финансирует раскопки неподалеку отсюда, в районе смоляных ям.

Я был на все сто уверен, что он говорит о настоящих смоляных ямах, а не о клубе, в котором мы сидели, хотя здесь такая акустика, что можно лекции читать. В десяти кварталах отсюда находился Музей Естественной истории Джорджа Пэйджа, огромное сооружение площадью около двух тысяч квадратных метров, посвященное знаменитым лос-анджелесским смоляным ямам. Нигде вблизи этих смоляных ям не было найдено ни одной заслуживающей внимания кости динозавра, зато внутри ученые обнаружили целую кучу материала Ледникового периода — от останков саблезубого тигра до мамонтов, а также использованных презервативов (большинству неископаемых находок мы обязаны парку, разбитому рядом с ямами). Укрытия в местах раскопок, возведенные в мирные годы правления Эйзенхауэра, теперь служат в качестве «привалов» на многочисленных туристских маршрутах в этой местности.

— А вы можете точно сказать, где именно он руководил раскопками? — спросил я. — На каком участке?

Всего таких участков десять или двенадцать, и если я смогу сузить круг поисков, то не придется незаконно проникать на территорию двенадцать раз за ночь. Разумеется, самого Картера сейчас там нет, но как минимум я смог бы взломать какие-нибудь файлы или ухватить за ниточку запах.

— Мне кажется, участок номер семь, — сказал Бо. — Но я не уверен. Вот что, я на сегодня работу уже закончил, а мне кажется, это более интересно, чем тупо смотреть платное кабельное телевидение в отеле. Я поеду с тобой.

Я был рад компании. Всего через каких-то семь часов мне стало не хватать присутствия Эрни, так чувствует себя инвалид, у которого на месте нормальной конечности протез. Но я не мог подвергать доктора возможной опасности. И даже если я найду этого Картера раньше, чем прогрессисты меня, и больно будет только Картеру, то доктору Борежару не нужно знать неблаговидные стороны жизни частного сыщика. Лучше уж я буду вести допрос в одиночку.

— Спасибо, док, — начал я. — Но некоторые методы в моей работе…

— Это не проблема…

— Ну, не очень хорошие методы, — уточнил я. — Даже сомнительные.

— Ты что, думаешь, я этого не видел? — перебил он. Бо наклонился ко мне, в каждом слове его звучала гордость за профессию и собственный статус, когда он доверительно сообщил: — Я помогал детям выпутаться из сатанинской секты Чарльза Мэнсона,[35] сынок.

Смоляные ямы — смесь смолы и воды — находились справа от бульвара Уилшир, вдоль всей Мили Чудес, от оживленной улицы их отделяло лишь ограждение из тонкой проволочной сетки, которое не выдержит натиска даже самого ленивого вандала. Хотя никто особо и не горел желанием залезть внутрь и поплавать, а если даже кому-то это и придет в голову, то мы узнаем об этом через двадцать тысяч лет, когда тела выловят и поместят на всеобщее обозрение.

Смоляные ямы — это странная смесь увлекательности и познавательности. В солнечный летний денек температура может перевалить за тридцать семь градусов, и зловоние разносится на мили вокруг. А вот куратор этого чудесного местечка, например, решил, что сами по себе ямы — зрелище неинтересное и не смогут привлечь должного внимания. Ну кому, скажите, захочется целыми днями пялиться на нефтяное пятно? Чтобы раскрутить эту достопримечательность, сотрудники Музея Естественной истории соорудили прямо в ямах статуи мамонтов и мастодонтов в натуральную величину, очень реалистично изобразив борьбу несчастных животных с ямой-ловушкой не на жизнь, а на смерть. На маленьком островке гранита в центре ямы бетонный детеныш мастодонта смотрит, как его мамочку засасывает на дно. Здесь установили даже спрятанную аудиосистему, которая воспроизводила крики умирающих или раненых слонов. Вообще-то зрелище не для слабонервных, но туристы охали и ахали, стоя на смотровой площадке рядом с дорожкой, ведущей в музей.

Хотя в полночь туристов здесь было немного. Несколько местных бомжей, которые катили свои тележки, распевали песни и матюгались, наезжая на крышки люка. Русский джентльмен, который клялся и божился, что его кошка сможет точно предсказать нашу судьбу. Мы с Бо припарковались на пустой стоянке и пошли по участку свежего дерна, и, хотя здесь только что закончилась реконструкция и теперь стало намного зеленее, больше ничего не изменилось, на что можно было потратить средства за два года работ.

— Итак, — сказал Бо, пока мы шли, — а что еще тебе удалось выяснить про этих прогрессистов?

— Много. Одновременно все и ничего. Я видел больше, чем нужно, а именно: динозавры бесконтрольно бегают по джунглям, вернувшись к первобытному образу жизни. Склад, полный оружия…

— Огнестрельного? — спросил он, не веря своим ушам.

— Винтовки, пистолеты, базуки, чего там только нет.

Ну, фактически я там никаких базук не видел, но небольшое преувеличение может сделать историю только интересней, поэтому я и приврал.

— Они что-то замышляют… причем на международном уровне, как я думаю.

— Я много лет изучал прогрессистов, — сказал Бо, — но никогда не слышал ничего подобного.

— Поверьте, док. Я каждому члену Совета напишу шестьсот прошений, как только все будет кончено. Несмотря ни на что, прогрессистам крышка.

Доктор Бо ничего не ответил, надеюсь, он не заволновался из-за того, что в моей оболочке обитает еще и Джон Уэйн.[36] Иногда мое поведение может напугать.

Мы пришли на место раскопок. Просто дыра в земле, окруженная хилым заборчиком, металлическая лестница спускается на смотровую площадку, с которой видна вся яма. Точно не сказать, есть ли там кто (см. мое предыдущее замечание по поводу использованных презервативов). Но лучше уж я рискну вмешаться в коитус парочки неудачливых любовников. Я начал спускаться, а Бо за мной.

В центре площадки, огороженной тремя стенами, висела одинокая лампочка, я включил ее, и она озарила помещение резким белым светом. Справа, слева и сзади меня были трехметровые металлические стены, а под ногами стальной пол, усеянный консервными банками из-под содовой и пивными бутылками. Странно, внизу запах смолы не очень сильно чувствовался, возможно, потому, что постоянная тень не дает солнышку припечь, чтобы зловоние начало подниматься в воздух.